«Что-то идет не так»: почему инвесторы не заключают концессии в Татарстане

За последние два года власти Татарстана и инвесторы заключили четыре соглашения в рамках государственно-частного партнерства. Общий объем вложений достиг суммы в три четверти миллиарда. Однако на форуме в Казани чиновники жаловались, что таких проектов могло бы быть больше.

«Решить «нерешаемое» — под таким названием прошло пленарное заседание межрегионального форума по государственно-частному партнерству (ГЧП), который проходил в Казани на этой неделе. Проблема, которая стояла на повестке дня, во многом неодназначна. На первый взгляд, такое партнерство выгодно всем участникам процесса. Государство, используя концессии, реализует инфраструктурные проекты, на которые не хватает бюджетных денег. Бизнес при поддержке государства путем минимальных затрат получает доступ к исключительно ликвидным объектам. Граждане в свою очередь получают развитую инфраструктуру. Однако чиновники считают, что этот инструмент используется предпринимателями недостаточно активно. Хотя успешные практики реализации таких проектов в Татарстане есть.

— Проект «Нижнекамские термы» (бывший дом культуры — Ред.) существует два года, — делится опытом коммерческий директор сети «Городские термы» Сергей Степанов. — В проект было вложено около 700 млн рублей и эти средства окупились за 22 месяца. На сегодня комплекс вышел на ежемесячную выручку порядка 100 млн рублей. Рентабельность 250%. Такой эффективности я не видел еще нигде.

Спикер отметил, что в первое полугодие получалось делать ежемесячную выручку 10 млн рублей, во второе — 20-30 млн, а в третье — 40-50 млн. Ежедневно через данный комплекс проходит порядка 3-4 тыс. человек. Посетители платят тысячу рублей за вход.

Все на физру

Всего в 2023-2024 годах в Татарстане были реализованы концессии на сумму 745 млн рублей.

— В этом году у нас два концессионных соглашения на 467 млн рублей суммарно — это два новых футбольных манежа в Набережных челнах и Казани, — сообщила журналистам руководитель Агентства инвестиционного развития РТ Талия Минуллина.

Манежи — физкультурно-оздоровительные комплексы «Центр спорта ФИЗРА». Такие центры уже действуют в Альметьевске и Набережных Челнах. Сейчас их строительство будет организовано в Казани и Зеленодольске. Объекты принадлежат государству, но проектирование, строительство и эксплуатацию будет осуществлять частная компания.

— Мы его передаем сначала государству, потом по концессии забираем обратно и свои вложенные деньги возвращаем назад. Там будет два футбольных поля и одно универсальное. Кроме того, будет сквош и компьютерный клуб. Мы 20 лет будем работать на этом объекте. В дневное время с 8:00 до 16:00 здесь будут социальные часы, а с 16:00 до 24:00 — коммерческие. Футбольные манежи работать начинают только с вечера. У нас в Казани есть два объекта, они работают с 16:00 до 24:00, — делится гендиректор «Центр спорта ФИЗРА» Ильшат Газизов.

Концессии на службе транспортной инфраструктуры

Первый вице-премьер Татарстана Рустам Нигматуллин сообщил, что всего в рамках ГЧП в Татарстане реализовано 125 проектов. Предметом особой гордости является строительство и последующая эксплуатация важной транспортной артерии Шали — Бавлы, соединяющей трассы М7 и М5. Концессия на 99 лет принадлежит компании «Автострада», которая входит в группу «СМП-Нефтегаз». Общая стоимость трассы 100 млрд рублей.

Основные направления ГЧП — это здравоохранение, образование, спорт, объекты коммунальной и транспортной инфраструктуры. Однако потенциал ГЧП намного выше, замечает Минуллина.

— Вот сейчас у нас на рассмотрении находятся концессии по Вознесенскому тракту [~14 млрд]. Это будет новый дублер от Проспекта победы до М7 — Пестрецы. Там формат частной инициативы, — отметила руководитель агентства инвестиционного развития.

Ранее заявлялось, что этот проект будет реализовываться с привлечением денег федерального гранта. Инвестором строительства заявилась «дочка» АО «Татдортрансинвест», которое было создано в августе прошлого года с уставным капиталом 10 тысяч рублей, и, по данным СБИС, оно на 100% принадлежит правительству республики.

— У нас, если мне не изменяет память, 14 вылетных трасс из Казани, — вспоминает она.

По ее словам, эту задачу вполне можно было бы решить с помощью государственно-частного партнерства. Пока таких проектов, по ее мнению остается немного.

— Объективно, сколько сегодня проектов ГЧП или МЧП, или офсетных контрактов? Сколько их сегодня заключено по России? Это десятки. Для такой огромной страны с такими бюджетами, с такими потребностями как у нас, даже в соцобъектах, в инфраструктуре — это странно. Значит, что-то идет не так. Вот что идет не так? — задается вопросом руководитель агентства. — Сегодня тот небольшой международный состав, который был представлен — Кыргызстан, Китай, который лидирует по ГЧП, между прочим, в мире — они ведь показывают, что это очень хороший механизм, когда инвестор и население в выгоде от реализации проекта. 

Так ли выгодны концессии бизнесу?

Интересно, что при всем при этом бизнес не торопится заключать концессионные соглашения. Обращаясь к собственному опыту, Миннуллина отметила, что те направления, в которых традиционно используется ГЧП, часто не дают необходимый возврат инвестиций. Так, жилищно-коммунальное хозяйство и обязательное медицинское страхование имеют регулируемые государством тарифы. Они как будто не дают инвесторам желаемой финансовой отдачи, что странно, поскольку бизнес получает в свое распоряжение объекты, требующие инвестиций для ввода в эксплуатацию и, соответственно, не очень ликвидные.

Эксперты — участники форума среди причин называют некомпетентность государственного заказчика, инвестиционный климат и дороговизну капитала.

— Несмотря на то, что ГЧП — это история про частную компетенцию, за то, на каких условиях и куда будут производиться инвестиции, должно отвечать государство. Нам важно повышать компетенцию государственного заказчика и делать так, чтобы вместе с инвестиционным с блоком отраслевые ведомства могли генерировать эту потребность, — отметил исполнительный директор бизнес-блока ВЭБ.РФ Максим Ткаченко. 

Среди прочего он отметил, что большая часть предложений крутилась вокруг стоимости капитала.

— С одной стороны, нам нужно предложить дешевые деньги (они сейчас дорогие) разными способами государственного стимулирования. А с другой стороны, эти деньги должны получать только правильно структурированные хорошие проекты. И это должно происходить в интересах государственного заказчика, — заключил спикер.

Хочешь сделать хорошо — сделай это сам

— На примере Татарстана видно, что [ГЧП] хорошо идет там, где есть федеральная поддержка, — сообщила Талия Минуллина. — Потенциал (возможность субсидировать высокую ключевую ставку), конечно, у нас есть. Но надо понимать, что у нас есть определенные бюджетные ограничения. Сейчас экономическая ситуация в стране сами видите какая. Тут палка о двух концах. Мы понимаем, что есть первоочередные нужды, и когда встает вопрос ГЧП, то оно никогда не выигрывает. 

Отсюда можно сделать вывод, что государству часто выгоднее разместить госзакупку, чем заключать офсетные контракты или искать партнера для концессии.

— У нас есть некоторые инициаторы, которые хотели бы получить офсетные контракты и сделать свое производство. Это, например, компания «Анатомика», которая хотела создать производство протезов и получить под свое производство конкретный заказ. Но мы с Минздравом вот эту модель финансово-экономическую сделать не смогли, — сказала Минуллина.

Проблема в том, что даже если сегодня конкретный продукт является инновационным, с высокой долей вероятности завтра он устареет. На рынке появится более продвинутая модель, с более совершенными потребительскими свойствами, надежностью, износостойкостью, а главное, по более низкой цене. Между тем, контракт с частным подрядчиком заключается на много лет. Государство берет на себя долгосрочные обязательства и будет выплачивать минимальный гарантированный доход предпринимателю много лет независимо от того, соответствует продукт актуальным требованиям или нет.

— Механизм ГЧП, МЧП, концессии, офсета — все предполагают закупку, которую ты (государство) потом вынужден будешь делать даже если этот товар устарел, например. Ты уже подписался с этим инвестором и минимальный гарантированный доход государство обязано предусмотреть в бюджетных обязательствах в случае недостижения частной стороной тех показателей, которые были указаны в соглашении. Получается, если инвестор не добирает, то государство вынуждено будет ему компенсировать затраты. В этом вся привлекательность для инвестора и проблема для государства, — заключила Минуллина.

Неопределенность для бизнеса

— Несмотря на кажущуюся привлекательность концессий, эта форма государственно-частного партнерства остается недостаточно развитой в России, — сказал KazanFirst директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков. — Одним из главных барьеров являются сложные и длительные бюрократические процедуры, которые отпугивают потенциальных предпринимателей. Непрозрачные условия концессионных договоров также создают неопределенность для бизнеса, так как многие детали остаются неясными.

Среди прочего эксперт отмечает, что в России существует исторически сложившееся недоверие частного бизнеса к государству, вызванное возможными изменениями условий договора со стороны государства и политической нестабильностью. По его словам, сказывается и отсутствие опыта работы в рамках концессионных соглашений у многих предпринимателей, что ведет к осторожности и нежеланию участвовать в таких проектах. Несмотря на гарантированный минимальный доход, уровень доходности концессионных проектов может быть недостаточно привлекательным по сравнению с другими инвестиционными возможностями.